Країни

Нотр-Дам-де-Пари или Собор Парижской Богоматери известен в первую очередь благодаря роману Виктора Гюго, задавшегося целью (и, к слову, вполне успешно ее достигшего) вновь разжечь в французах любовь к собору. В существовании этой любви сомневаться не приходится — во времена Великой Французской Революции парижане были готовы платить мзду «на нужды всех революций, какие еще произойдут в других странах» Робеспьеру, грозившемуся в противном случае снести собор.

Вероятно, именно Гюго следует благодарить за возможность и по сей день любоваться собором. При правлении Людовика XIV, за полторы сотни лет до написания романа, Нотр-Дам серьезно пострадал и лишился всех своих витражей. Да и революция не прошла для него бесследно — Робеспьер хоть и не снес его, но приказал обезглавить украшающие собор статуи. А всего через десять лет после издания романа началась реконструкция, помимо возвращения первозданного вида подарившая Нотр-Даму и знаменитую галерею химер.

Строительство собора растянулось почти на два века, что, впрочем, пошло ему только на пользу. На момент заложения первого камня в французской архитектуре господствовал романский стиль, в процессе постройки сменившийся готическим. Благодаря этому Нотр-Дам вобрал в себя лучшее от обоих, получив в итоге свой неповторимый облик.

Предполагалось, что собор будет настолько велик, что сможет вместить в себя всех жителей Парижа, которых на тот момент было около десяти тысяч. Собор настолько огромен, что в среднем нефе можно было бы разместить двенадцатиэтажный дом.

Еще одна особенность конструкции собора заключается в том, что в нем нет ни одной внутренней стены. Их заменяют колонны, соединенные арками, а помещения отделяются друг от друга витражами.